У Кузбасса характер твердый

 - Дмитрий Викторович, вы уже почти пять лет – депутат Государственной Думы, работаете по большей части в Москве. Когда вы приезжаете в Кузбасс, к своим избирателям в Прокопьевский округ – они вас в лицо узнают? Не забыли?

- По-разному бывает. Заходишь, например, в магазин в Кемерово - кто-то сразу узнает и здоровается, а кто-то явно пытается припомнить – «где я этого мужика видел?». Пока я восемь лет работал вице-губернатором по экономике и региональному развитию и меня каждый день показывали по телевизору, был более узнаваемым. Но в целом, конечно, помнят. И что для меня гораздо важнее – обращаются со своими проблемами, а значит рассчитывают на меня, доверяют. Вообще, по-моему, мелькать на экране – это уж точно не самое главное в депутатской работе, хоть она и относится к разряду публичных сфер деятельности. Люди оценивают то, что ты реально сделал. Выполнил ли ты свои обещания. Решил ли проблему. А значит, можно ли тебе верить. В Кузбассе это особенно чувствуется. У нас шахтерский край, и характер у людей твердый, пустых слов они очень не любят. Я сам здесь родился и вырос. Есть вещи, которые с детства понимаешь предельно ясно.

Депутат не может решить все проблемы, их очень много. Но за меня отдали свои голоса, меня выбрали конкретные люди, мои земляки. Значит, я должен им отчитаться и сказать – что я сделал, чем был им полезен. Я это всегда чувствовал – даже не формулируя вслух, подсознательно. Мне было довольно сложно в первые месяцы и даже годы депутатской работы найти себя в этой системе. Но все мои шаги к тому, чтобы понять, как принимаются решения в Думе, как я могу повлиять на тот или иной вопрос – были всегда направлены на решение тех проблем, с которыми избиратели меня сюда отправили. Мне нужно было добиться, чтобы все, как говорят, «срослось». Слава богу, удалось это сделать. Но я сейчас думаю – а если бы не получилось? Что я людям сказал бы?

- А что, на ваш взгляд, действительно «получилось»? Какого масштаба проблемы вам удалось решить или сдвинуть с мертвой точки?

- Одна из очень серьезных трудностей не только для Кузбасса, но и для всех угледобывающих регионов – переселение людей с подработанных шахтами территорий.  Когда я в 2016 году избирался в Госдуму, да и все последующие годы, 90 процентов всех обращений ко мне было связано именно с этой проблемой. В мой Прокопьевский одномандатный округ входят 9 городов и районов, в основном те, с которых в Кузбассе когда-то начиналась угледобыча, например, Прокопьевск, Киселевск. А бараки, которые строили на этих территориях для шахтеров как временное жилье, остались. Люди живут там и десятки лет ждут возможности переселиться. На государственном уровне такая программа была, но осуществлялась очень медленно. Нашей главной задачей было увеличить объем ее финансирования. Надо отдать должное энергии и целеустремленности нашего губернатора, Сергея Евгеньевича Цивилева. Все его встречи с президентом начинались именно с этого вопроса – проблем переселения, увеличения финансирования программы. Работу вело и правительство Кузбасса, и мы, депутаты. Я являюсь автором поправок в законодательство, которые позволили существенно, в разы увеличить финансирование. Например, по сравнению с 2018 годом Кузбасс ежегодно получает теперь на эти цели в 6 раз больше средств. Город Прокопьевск – в в 20 раз больше: в 2018 году финансирование составляло 76 миллионов рублей, теперь каждый год – по 1,5 миллиарда рублей. Киселевск – в 8 раз больше. Мы сможем переселить дополнительно тысячи семей. В переводе на человеческий язык все эти миллиарды означают новые квартиры и дома для людей, которые ютились в старых бараках, каких-то «засыпухах», где вообще жить невозможно. Они могут переехать в новый дом или приобрести жилье на вторичном рынке. Причем там, где им нравится – в Прокопьевске, Киселевске, Кемерово, Новокузнецке. Выбор за ними.

Мы разработали специальную «маршрутную карту» - четкий алгоритм действий для тех, кто будет переселяться с подработанных территорий. И за каждым пунктом – очень много долгой и кропотливой работы. Если честно – я горжусь тем, что ее удалось проделать. Когда я шел на выборы, это был главный «наказ избирателей». Большой и серьезный результат – то, что в Кузбасс в ближайшие три года придет 10,3 миллиарда рублей, которые позволят переселить почти пять с половиной тысяч семей.

- Вы смогли поставить галочку в графе «что сделано», как на вашем личном сайте?

- Поставить галочку несложно. Это всегда самое простое. Но надо мыслить реально и не успокаиваться на достигнутом. Жизнь идет, все меняется. Надо следить, чтобы наших денег теперь никто не забрал – средства выделены на ближайшие три года, но бюджет принимается каждый год и может корректироваться.

Остается и очень много вопросов, связанных с тем, что часть людей под программу переселения сейчас не попадает. Например, в нее включают дома с ветхостью 70% и более. А у какого-нибудь барака хозяин оказался хороший, за свой счет перекрыл гнилую крышу – и процент ветхости, например, 65%. Получается, что он за свои старания теперь сам и наказан, останется жить на прежнем месте. Значит, нужно выходить с вопросом о внесении изменений в постановление правительства, а это дело долгое и сложное. Или бывает так, что барак стоит на подработках, а в программу по каким-то причинам не попал. Что с ним делать? Иногда на улице сносят все дома, кроме одного, который тоже не соответствует требованиям программы переселения. Как быть его жильцам? Если ребенка приходится водить в школу мимо девяти разрушенных зданий, по улице, которую зимой не чистят, а фонари на ней не горят? И таких вопросов множество. Каждый требует работы с министерствами и ведомствами, согласований, финансовых обоснований. Нужно доказывать, что проблема существует и нужны миллиарды рублей для ее решения. Деньги, конечно же, никто выделять не рвется. Поступают десятки обращений от людей, с каждым случаем приходится разбираться индивидуально.

По поручению губернатора в Кемеровской области создана рабочая группа, я в нее тоже вхожу вместе с заместителем губернатора и главами городов, где идет переселение с подработанных территорий. Собрали информацию, работаем над решением этих вопросов с Министерством энергетики РФ. Но уже понятно, что проблема носит системный характер и решать ее надо путем изменений в законодательстве. Это и есть зона ответственности депутатов федерального парламента. Моя – естественно, тоже.

Кстати, с самого начала, когда после избрания в Государственную Думу я выбирал, в каком комитете работать, многие коллеги мне советовали: «Иди в комитет по бюджету. Там распределение денег, там больше возможностей, там все получится быстрее и лучше». Но у меня логика была другой. Я решил пойти в комитет по энергетике и попросил, чтобы за мной закрепили именно угольную отрасль. Понимал, что если на заседании того же комитета по бюджету я скажу: «Я от Кузбасса, от угольной отрасли» - меня будут слушать гораздо внимательнее. Так это и работало. Все знают, что я представляю ведущий угледобывающий регион России, шахтеров. Я отстаиваю их интересы и понимаю их проблемы. И, кроме того, мне по личным причинам очень важно, что я депутат именно от Кемеровской области.

- А в чем эти личные причины, если не секрет?

- Здесь в Кузбассе жили мои родители, деды и прадеды. Один из прадедов, Семен Александрович Семенов, когда-то приехал сюда с Урала, возглавлял геологоразведочную партию как раз в Прокопьевске, искал и открывал новые месторождения полезных ископаемых. В его честь даже названы угольный пласт и улица в поселке Петровский, который сейчас входит в состав города Кемерово. А у меня сохранилась шкатулка с образцами камней, которые он когда-то нашел. Я ее с детства открываю с особым чувством. И уголь для меня не просто окаменелый «энергоресурс». Вот только представьте: шахтер спускается в шахту и прикасается к тому, что миллионы лет никто не видел и не трогал – как первооткрыватель. Удивительная вещь на самом-то деле.

«Корни» для каждого из нас очень важны. Я это еще раз почувствовал, когда в области отмечали 300-летие Кузбасса. Все было очень достойно организовано, приезжал президент, очень много было сделано к юбилею. И весь год перед праздниками вспоминали тех, кто построил эти шахты, доменную печь в Новокузнецке всего за тысячу дней, приезжал сюда по комсомольским путевкам, возводил дома и заводы… Женщин и подростков, которые во время войны работали день и ночь на заводах, выпускали снаряды и отправляли их по Транссибу на фронт. Всех, чьими руками создавалась история этого края. И мы с двоюродным братом нашли книгу Евгения Бермонта «Глаза на Кузбасс», 1931 года издания. Ее автор, молодой журналист, рассказывал об интересных людях, которых он здесь встретил. Одну из глав он посвятил моему прадеду, которого сравнил с героями Джека Лондона. Настойчивыми, целеустремленными, настоящими первооткрывателями.

Двое моих дедов – фронтовики. Один из них, грек по национальности, по фамилии Исламиди (уже позже, на службе в армии, ее переделал и добавил окончание «-ов»), был кремлевским пулеметчиком, потом воевал на Халхин-Голе, форсировал Большой Хинган. Второй металлург, работал в Новокузнецке, тогда Сталинске, отказался от брони, ушел на фронт и служил в разведке. Он участвовал в двух парадах на Красной площади, в 1941-ом году и победном 1945-ом. Прошел всю войну. Сейчас на сайте «Подвиг народа» выкладывают наградные документы, и я прочел о том, как дед первым прорвался сквозь линию обороны врага и в рукопашном бою уничтожил десять фашистов. В рукопашном… представить страшно. На полях документа стоит знак вопроса карандашом – удивился даже тот, кто эти бумаги подписывал. А сам дед про войну не рассказывал ничего и никогда.

Достойными людьми были и мои родители – они, к сожалению, рано умерли, еще в 90-е годы. Мама – инженер-электрик, папа – инженер-строитель. Познакомились в проектном институте и всю жизнь посвятили строительной отрасли Кузбасса.

И я каждый раз думаю – а что бы они, мои предки, сказали обо мне? Как бы меня оценили? Я их взгляд чувствую всегда, каждую минуту.

- Свои голоса вам отдали жители Кузбасса, и вы их ожидания оправдываете. Защищаете интересы своего родного региона и всегда остаетесь его патриотом. Но в первую очередь вы сейчас депутат федерального парламента. Как в законотворческой работе находить баланс между интересами своего округа и всей страны в целом?

- Эти интересы, как правило, совпадают. Пробелы в законодательстве нужно ликвидировать именно потому, что от этого страдают сразу многие люди вне зависимости от того, где они живут. Но всегда кто-то должен начать сам процесс перемен, стать его «локомотивом». Могу привести еще один пример, связанный с законом, одним из авторов которого я являюсь. Мы разработали его несколько лет назад.

 Как вы знаете, в 90-е годы было закрыто большое количество шахт и разрезов, находившихся в собственности государства. Шахтерам, которые проработали на таких предприятиях более 10 лет, живут в частном доме и используют печное отопление, положен бесплатный – так называемый «пайковый» уголь. Шахты продолжали выдавать его и своим работникам, вышедшим на пенсию. Когда шахты закрылись, эту обязанность взяло на себя государство. Но получилось так, что огромная часть таких льготников права на получение бесплатного угля не получили, если вышли на пенсию или уволились уже после ликвидации шахты. В итоге сплошь и рядом бывает, что два человека вместе спускались в шахту, работали долгие годы, живут на одной улице – но одному уголь привозят бесплатно, а другой вынужден платить за него по 25-30 тысяч рублей в год. Причем речь идет не только о пенсионерах, но и о вдовах погибших шахтеров или горноспасателей, которым тоже полагаются такие льготы, но по формальным критериям – не всем и не всегда. Это вызывало горькое чувство несправедливости и вполне оправданное возмущение. Лично ко мне люди обращались с такими вопросами много раз. Выступали профсоюзы угольщиков, даже делегации шахтеров приезжали в Москву, и мы разговаривали с ними в моем кабинете…

- По опыту прежних лет, когда шахтеры едут в Москву «стучать касками» - это знак очень тревожный...

- Да, знак не лучший. Хотя касками, конечно, никто не стучал, шел серьезный и обстоятельный диалог. В данном случае речь шла о застарелой проблеме, которую многократно пытались решить, но дело стояло на месте. Причем касалась она не только Кузбасса, но и Ростовской области и всех угледобывающих территорий России. Ведь даже в Подмосковье когда-то работали шахты и были впоследствии закрыты. Очень много времени и сил потребовалось для того, чтобы привлечь общее внимание к этому вопросу. Мы говорили о нем на всех площадках – на заседаниях комитетов по энергетике и по бюджету, с трибуны Государственной Думы, мы прошли все правительственные кабинеты вплоть до вице-премьеров и председателя правительства. За несколько лет нам удалось добиться результата – положительного заключения правительства на наш законопроект. В бюджет пришлось добавить дополнительные 2 миллиарда рублей, закон был поддержан, принят, подписан президентом и вступил в силу. И с 1 января 2020 года более 8 тысяч семей пенсионеров-шахтеров стали бесплатно получать пайковый уголь. Конечно, большая часть из них живет в Кузбассе и Ростовской области, но в целом – это коснулось 22 регионов страны. Социальная справедливость была восстановлена. То, что это необходимо, мы доказали всем – от специалистов до министров.

- По данным социологических опросов, самый важный, как сейчас говорят, «запрос» у людей в России – как раз на справедливость. Не уравниловку, а именно справедливость. Если говорить не только о пайковом угле и достойном жилье – что ваши избиратели вкладывают в это понятие?

- Да, я не социолог, но тоже поставил бы справедливость на первое место среди жизненных приоритетов. Очень многих проблем, на мой взгляд, можно было бы избежать, если бы следовать такому принципу в любой ситуации. Для Кузбасса, где люди были всегда заняты тяжелейшим и опасным физическим трудом, рискуют жизнью, каждый день спускаясь на сотни метров под землю, в словах «справедливость», «честность», «порядочность» - особый смысл. Это самая чувствительная и до предела натянутая струна. Наверное, то же самое можно сказать и о металлургах, и о представителях других опасных и трудных профессий. Такой человек хочет, чтобы государство уважало и по достоинству ценило его труд. Чтобы его семья имела нормальное жилье, дети ходили в детский сад и ездили на хорошем автобусе по благоустроенному городу. А его зарплата позволяла бы детям получить нормальную медицинскую помощь и современное образование. Это очевидные, понятные вещи. И обеспечить благополучие тем, кто на работе постоянно в ситуации крайнего напряжения и риска, –  не просто необходимо, а  именно справедливо. Именно так государство должно выражать свое уважение и этим людям, и целой отрасли, в которой они трудятся.

- «Должно», «хочет» и «может» - разные вещи. Вы наверняка сталкивались с ситуацией, когда люди о чем-то вас просят, вы стараетесь им помочь, но по объективным причинам не в силах. И вызываете у них явное недовольство – мол, «все эти депутаты одинаковые». Как вы реагируете?

- Вообще у меня есть четкое убеждение: нет такого вопроса, который нельзя было бы решить. И если человек работает – у него в конце концов все обязательно получится. Пусть и не сразу. А насчет эмоций… Когда я шел на выборы, то собрал самые острые вопросы, которые моих избирателей волнуют. И как депутат – работал над их решением. Если бы что-то не получилось, честно сказал бы об этом. Альтернативы-то у меня все равно нет: либо решил вопрос, либо работай над этим дальше.

Да, такое случается: приходишь на встречу с людьми, а они смотрят на тебя и думают – ну конечно, прилетел депутат из Москвы, к нам его на машине привезли, что он понимает… И отношение сразу соответствующее. И нужно время, чтобы этот барьер преодолеть. Но способ простой и единственный: нужна искренность и честность. Как есть на самом деле, так и говорить, о чем бы ни спрашивали. Удивительно, но если искренне высказывать свое мнение и позицию, люди действительно тебе верят, даже если сначала шли с каким-то предубеждением. И оправданий себе искать не надо – если взял на себя ответственность – значит, берешь и несешь ее. Уезжаешь со встречи с этим грузом и думаешь, как выполнить то, о чем тебя просят.

- Но проблем и просьб много, в них и утонуть можно. Вам не знаком термин «профессиональное выгорание»?

- Знаете, если кому-то сказать о «выгорании» депутата, вас просто на смех поднимут. Скажут – ну да, конечно, они в Москве заседают, у них зарплаты огромные, льготы, по курортам ездят, на самолетах летают куда хотят… И вряд ли поверят, что это такая же работа, как и любая другая. Ее нужно выполнять на совесть, а для этого грамотно расставлять приоритеты. У депутата, когда он только приходит в Думу, есть соблазн заняться всем сразу – каждое направление кажется важным. Но надо выбрать именно то, где ты можешь работать с наибольшей отдачей. Не просто «отметиться», а добиться реального результата и с чистой совестью идти к своим избирателям. Допустим, когда я был вице-губернатором, у меня все-таки была своя специализация, пусть и достаточно широкая. Я работал над развитием региона, взаимодействовал с правительством, добивался включения тех или иных объектов социального благоустройства в федеральные программы. Этот опыт я использовал и в Государственной Думе. Кстати, в нашем комитете мы рассматривали два законопроекта, которые были внесены Законодательным собранием Кемеровской области, а я плотно занимался их подготовкой.

Сейчас моя роль – всячески содействовать и помогать таким процессам. Бывает очень нелегко выиграть своего рода конкуренцию: каждый регион хочет получить средства на свои объекты, и когда в Думе принимается бюджет, желающих много, битва идет нешуточная. Все это командная работа. Во главе этой работы – губернатор,  правительство Кузбасса, но и помощь депутатов тоже достаточно важна. Например, я вхожу в трехстороннюю комиссию по бюджету, которая такими вопросами занимается. Удалось решить несколько сложных, тяжелых вопросов – например, об обеспечении водой Крапивинского района, который входит в мой округ. Строительство водозабора в итоге включили в отдельную программу социально-экономического развития на период до 2024 года, на которую будет выделен в целом 51 миллиард рублей. Много было вопросов о включении в федеральные программы строительства дома культуры поселка Рассвет Новокузнецкого района. Сложность была в том, что у муниципалитета не было средств на разработку проектной документации. Мы обратились к угледобывающей компании, которая сделала это за свой счет. Потом потребовалось два года на то, чтобы объект был включен в федеральную программу. И таких примеров много в каждом городе или районе – где-то детский сад, где-то благоустройство, в Междуреченске – дамба для защиты от паводков. Ее будут строить на левом берегу Томи, проведут берегоукрепление.

Кроме того, на прежнем посту в правительстве Кемеровской области я занимался проблемами диверсификации экономики моногородов, открытия новых рабочих мест с достойной заработной платой, создания территорий опережающего социально-экономического развития. Будучи депутатом, продолжил такую работу. Например, сейчас очень важный вопрос – продление льгот для резидентов ТОСЭР. Льготы по страховым взносам действуют только для инвесторов, кто стал резидентом в течение первых 3 лет существования ТОСЭР, и этого недостаточно, особенно с учетом новых обстоятельств, связанных с пандемией. И вот ситуация: губернатор договорился с компанией Wildberries о том, что она будет строить в Юрге свой логистический центр на 5 тысяч рабочих мест. Но только при условии, что будет пользоваться льготным налоговым режимом как резидент ТОСЭР. Сейчас внесен законопроект о продлении таких преференций, и нам надо обязательно добиться, чтобы осенью он был поддержан. Знаете, даже ради конкретных пяти тысяч рабочих мест этот закон уже стоило бы принять. А речь в масштабах страны – о гораздо большем количестве. И я как депутат могу этому способствовать. В целом, по программе развития моногородов в Кузбасс привлечено 6,5 млрд рублей федеральных средств на строительство инфраструктуры для инвестиционных проектов. Это позволило привлечь 70 млрд рублей частных инвестиций и создать 29 тысяч новых рабочих мест.

- Когда вы были вице-губернатором, вам работать было сложнее или проще, чем сейчас?

- По-разному. Проще было решить частные вопросы конкретных людей. Легко можно было зайти к другому коллеге, который занимался, например, образованием или социальными вопросами. Но системные вопросы – такие, например, как с пайковым углем – на прежнем уровне решить было невозможно в принципе. После пяти лет работы в Думе я понимаю, как наиболее эффективно и грамотно влиять на центры принятия решений, чтобы защищать интересы своего региона. Статус депутата позволяет обращаться непосредственно к министрам или их заместителям, и они обязаны дать тебе ответ на запрос, даже если им не слишком-то хочется. В бытность мою вице-губернатором по своему служебному пропуску я мог пройти только почему-то в Минфин (за что я этому министерству очень признателен). Сейчас могу свободно пройти в любое министерство и ведомство, в администрацию президента, в Белый дом. И не просто пройти, а встретиться с людьми, от которых зависит решение важных вопросов.

Да и с личными вопросами граждан появляются дополнительные возможности. Статус депутата Государственной Думы позволяет направить обращение нашего земляка в Генеральную прокуратуру, в МВД, на федеральный уровень. Раньше я так сделать не мог. И если эти возможности хоть в чем-то упростят решение проблемы, уже хорошо. Вижу свою задачу в том, чтобы способствовать этому всегда и в максимальной степени.

Автор: Иван Четвериков, Фото: Максим Иванов

 

 

 

Материал изготовлен Асланян Инной Рубеновной, место жительства г. Москва. Заказчик: кандидат в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации восьмого созыва по Кемеровской области — Прокопьевскому одномандатному избирательному округу № 102 Исламова Дмитрия Викторовича. Тираж — в единственном экземпляре. Дата изготовления — 14 сентября 2021 года. Оплачено из средств избирательного фонда кандидата в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации восьмого созыва по Кемеровской области — Прокопьевскому одномандатному избирательному округу № 102 Исламова Дмитрия Викторовича.

 

 

 

Вернуться